И вот еще один День Рождения. Сегодня стукнуло 4 месяца красавице Эухении. Как обычно, «круглые» даты наводят меня на занудные размышления о жизни.

Много воды утекло с тех пор, как я с мужем и с маленьким белым свертком в раскорячку покинула стены колумбийской клиники Сан Луис.

Впереди нас ждало туманное непонятно что, и до сих пор непонятно, что еще нас ждет. Хотя базовые приемы по тому, как пользоваться младенцем, мы, к счастью, освоили.

Сейчас стало еще интереснее, каждый день появляются новые звуки, движения, жесты, поступки. Взгляд осмысленный, а улыбки адресные. Это уже не рефлекторный орущий комок с хаотическими движениями, а полноценный человек, который нам очень нравится.

Каждый день новое, а ведь это только начало длиннющего пути.

Мы завели специальную тетрадь с совой, куда записываем яркие моменты каждого прожитого дня. Это только с виду они все одинаковые эти «дни сурка»…

Я как-то дома нашла такую тетрадь, посвященную мне, и как же было обидно, что записи прервались. Читать эти строки было невероятно нежно, трогательно и тепло. Мои записи прервались рано, так пусть же не прервутся записи для маленькой Эухении, написанные на двух языках!

С чем я еще столкнулась за это время? А с тем, что некоторые люди хотят видеть себя во мне или видят меня в себе.

«А почему ты не лезешь на Килиманджаро с малышом?» — спрашивают люди, которые и без малыша туда не восходили. И так презрительно сочувственно констатируют «похоронила себя…»

«А ты уже учишь ребенка пяти языкам, чтобы бегло говорила на всех пятнадцати?»  — вопрошают люди, которые и английского не знают.

Наверное, это в каком-то роде закономерно, но я в своем новом статусе категорически решила не оправдывать ожиданий других людей, предоставив эту прекрасную возможность им самим.

Хочу делать так, как комфортно нам, и как хочется мне, Луису и Женику, а не доказывать кому-то (и себе), что с рождением ребенка ничего не меняется, и можно всё также прыгать с парашютом и пересекать Амазонку перед носом у разъяренного двухъярусного аллигатора. Меняется. И глупо закрывать на это глаза.

Однако можно сделать эту изменившуюся реальность интересной для нашей небольшой, но дружной семьи. И в приемлемых для нас объемах.

Женик уже многое видела для своего возраста, и мне нравится то, что именно она видит. Природа, движение  и свобода – вот то, что хотелось бы привить маленькому человеку.

Время безумно быстротечно, и особенно ярко весь короткий круговорот жизненного цикла ощущается с появлением ребенка. Еще совсем недавно мы были детьми, а наши бабушки и дедушки были, как родители сейчас. Совсем недавно мы закончили школу, потом институт.

Совсем недавно, я маршировала по Испании с вестью о появлении девочки, и вот уже и моя малыш подрастает, стремительно осваивает новые жесты, звуки, улыбки, и значит, уже совсем скоро и она будет качать своих детей на каких-нибудь изобретенных по нано-технологиям приспособлениях.

Как любят говорить в кино, «за 5 минут вся жизнь пронеслась перед моими глазами». А мне всегда было интересно, правда ли это, и как вся жизнь может уместиться в 5 минут. Сейчас же я тревожно замечаю, что,кажется, может.

Конечно, впереди еще много всего интересного, но с Жеником на руках моя жизнь в кратком изложении всё чаще проносится перед глазами, и кажется, что её бОольшая и наиболее яркая часть уже позади. Хотя может быть «яркость» не по той шкале мерила. А может, так только кажется. Потому что пока малыша нет, ты еще подросток, хоть и в 45, а вот в новом статусе ты уже взрослый.

Как несправедливо время, и как не ценим его мы. Может быть поэтому оно и платит нам субъективной несправедливостью. Как истово хотелось в детстве быть старше, и как изо всех сил не хочется стареть теперь.

Женику 4 месяца. Мало и много одновременно.

Я читаю ей «Бемби» и другие сказки и сама наполняюсь чистотой, добром и светом. Наверное, природа правильно всё придумала. Когда мы уже доходим до какого-то определенного уровня познания жизни, когда наш опыт становится слишком разнообразным, когда превышается критическая концентрация цинизма, разочарования, обид, отчаяния, боли и неверия, в наш мир приходят дети, и своим появлением возвращают нас на несколько декад назад.

Как всё же чудесно, что я могу так опосредованно вернуться в своё детство и совершить это невероятное и невозможное путешествие туда, куда обычно не возвращаются.

Могу перенестись на много лет назад в маленькую комнату на улице Костюшко, где холодным январским вечером в окно сиплым хрипом задувал угрюмый ветер, а несколько уложенных друг на друга одеял создавали непередаваемый уют. Снаружи было страшно, темно и холодно, а внутри спокойно, светло и безопасно.

И не было в том мире дома теплее и прекраснее, чем эта наполненная жизнью маленькая хрущевская квартира.

Могу вернуться туда, где сказки читали мне, а не я.

Туда, где перед сном, сквозь завешенную стенку кроватки я видела интеллигентное лицо Юрия Гати на фоне черно-белых фотообоев, вещающего о программе телепередач.

Туда, где вьюга за окном рисовала в моем воображении страшную снежную королеву, и где так хотелось, чтобы мама скорее вернулась домой целой и невредимой.

Туда, где для меня всё только начиналось, где все двери были открыты, а впереди было лишь новое неизвестное и маняще прекрасное.

Туда, где казалось, что стихия, а не люди – главный источник опасности.

 

Как хорошо, что есть такие книги. Моя машина времени.

«Бемби» я перечитываю с широко открытыми глазами, наслаждаясь каждой строчкой, в которой автор так чутко и умело рассказывает о жизни и добре.

Добро – вот чего никогда не бывает много. Вот то, что имеет столько различных проявлений. В людях, в творчестве, в природе, в детях, в себе. В детстве я верила, что добро всегда побеждает зло, в отрочестве стала сомневаться, а сейчас опять верю. И хочу верить. Кривая нормального распределения вернулась в свой исходный пункт.

Смотрю на Женика и думаю, ну когда, ну почему, ну зачем такие безобидные, честные и искренние создания меняются. Почему? И отчего с этим ничего нельзя сделать? Почему мы не живем в идеальном мире, где все остаются такими же, как родились. В мире, где нет боли, нет страдания, нет жестокости, и, наконец, нет смерти.

И ответа, конечно же, нет. Или есть. Так устроен мир. Всегда так было и будет.

Но я не хочу об этом думать, поэтому читая малышу детские книги, я, наверное, читаю их в первую очередь себе, вспоминая свое прекрасное детство.

Мое детство. Мои слезы. Мои радости. Мои мечты. Мои ошибки. Мои успехи.

Вспоминаю маму в шляпе и модном кремовом плаще, похитившую меня из садика, чтобы отвезти в Москву. Вспоминаю, как мы стояли в центре Красной Площади на сильнейшем ветру, который я до сих пор могу ощутить на своей коже.

Вспоминаю, как ездили отдыхать и спали на недостроенной даче у самого Черного моря, где от ураганов иногда улетала крыша, а мы бегали раздетые, купались, жарили мидий на решетке, чистили кастрюли песком, влюблялись, смеялись, росли.

Вспоминаю, как хотелось скорее стать взрослой, как я стеснялась того, что была всегда и везде всех на год младше. Как мне казалось, что «13 лет» звучит ужасно, а «14 лет» – совсем по-другому. И так каждый год.

Как мне казалось, что сиськи у меня вырастут через год, когда мне станет столько же лет, сколько всем девочкам с сиськами сейчас. Поэтому на всякий случай я регулярно заваривала магические шишки хмеля, чтобы наверняка. И так каждый год.

Как папа носил меня на шее, я дергала его за ухо, а мама рассказывала на ночь самые интересные сказки в мире.

Как мы играли в больницу и лечили друг друга щавелевыми конвертиками с красной смородиной и иголками с деревьев, проводя длинные часы в самодельных шалашах.

Как тяжело было вылезать зимним утром из-под одеяла и как приятно долго и медлительно отогревать руки в ванной под струей обжигающе горячей воды.

Как приходилось выходить в школу еще в темноте под звездным небом и стремительно снимать казавшиеся уродскими рейтузы в подворотне перед уроками.

Как я влюблялась в папиных ровесников и героев телесериалов.

Как я учила полтавских друзей по улице есть кроличьи какашки для обретения экстра-силы.

Как мы радовались лучшему в мире детскому конкурсу по срезанию с веревки сюрпризов ножницами с завязанными глазами.

Как заставляли папу нести все собранные грибы по лесу и лишь при выходе на трассу и появлении людей гордо брали тяжелые корзинки в руки.

Как ночь манила неизвестностью и несла в себе загадку и тайну, к которым могли прикасаться лишь взрослые.

Как фраза «с дискотеки приходи не позже 12 ночи» казалась входом в новый волнительный и самостоятельный этап жизни.

Как утро на даче начиналось с такого теплого и родного запаха, который, как и ветер на Красной Площади, я могу вспомнить и сейчас. В нем было всё: и горячая печка, и свежезаваренный чай, и утренняя роса, и терпкие травы, и лучи солнца, ударяющие в застекленную террасу, и конфеты-лимончики, и запах марганцовки, и скрип старой мебели, и купание в тазу, и тяпки на родном крыльце, и задорные металлические кровати, и сарай с нарубленными дровами, высокие сосны и беззаботное детство.

Как под сервантом хранились банки с морковным соком, чей вкус, как и запах летнего утра на даче, я тоже помню.

Как у нас дома жили паук Нюрка и черепаха Лиза. А потом огромный боксер Дейл и не похожий на бульдога бульдог Шаня.

Когда так важны были дурацкие мелочи, а некоторые рядовые ситуации казались абсолютно безвыходными.

Когда улыбающиеся лица молодых родителей всегда были рядом, когда впереди была вся жизнь, когда…

 

Господи, как же жаль, что сейчас моя жизнь проходит вдалеке от них, от самых близких моих людей! К черту русский кефир и  гречку, но не к черту расстояние, которое разделяет нас жестокой рукой провидения!

Как больно, что я не могу протянуть руку помощи и поддержки тем, кто никогда не отказывал в них мне. Как сурово устроен мир, и как высока иногда плата за счастье.

Я не слабак, просто сейчас всё самое дорогое для меня разделено океаном и тысячами миль. Кто был в похожей ситуации, может быть, меня поймет.

Этот месяц вышел очень ностальгичным, может потому, что позади 9 месяцев эмиграции, — срок вынашивания новой жизни.

Многие вещи о моей семье становятся понятными только сейчас, когда я сама лишь начинаю свой родительский путь. Я не всегда была хорошей дочерью, и, честно сказать, до конца не уверена, хорошая ли сейчас. Такова жизнь, пока сам не вступишь на Путь, не поймешь уже прошедших по нему.

Поэтому пусть эта заметка будет посвящена не лично имениннице Эухении, а продолжению моих родителей в этом маленьком человеке, тем людям, без которых не было бы меня, не было бы меня такой, тем людям, которые вложили  в меня океаны любви, веры и добра – самого важного в нашем мире.

Спасибо вам, папа и мама, за то, что вы есть, и за то, что вы такие. За то, что есть во вселенной люди, на которых можно положиться во всем. Люди, чьи лимиты веры в тебя нескончаемы, которые знают смысл понятий «любовь» и «верность», и не знакомы со словами «эгоизм» и «предательство».

За то, что я знаю, что любовь и взаимоуважение существуют. За то, что я вижу, что можно жить всю жизнь с одним человеком и быть счастливыми. За самые главные ценности, которые вы привили мне.

Слушать, не перебивая,

Говорить, не обвиняя,

Давать, не жалея,

Обещать, не забывая,

Отвечать, не споря,

Уступать, не претендуя,

Делать, не жалуясь,

Верить, не сомневаясь,

Прощать, не упрекая 

Вот то, чему я хочу учиться у вас, и чему я хочу научить Женю.

 

А ведь начинала  я совсем с другого…

С днем рождения, Женик! Мы все тебя любим, и нам очень с тобой повезло.